Артефакт - Страница 72

- Кем же все-таки была столь неординарная женщина? - Подал голос Фадор, с непонятным выражением глядя на меня.

- Хранительницей жизни и смерти, - отчеканила ведьма, резко вскидывая голову вверх и оглядываясь на входную дверь. - Что там еще?

Ощутив мгновенный озноб, прошедший по спине вдоль позвоночника, я тоже развернулась в сторону двери, но комнату уже заволокло едким, тягучим и удушливым дымом, разъедающим глаза и легкие. Закрыв рот краем рукава, я закашлялась, проклиная и принца с его неуемной жаждой знаний и ведьму, с ее мстительностью и собственную мать, в первую очередь, заботящуюся о своей шкуре и артефакте, будь тот не ладен. Я еще успела заметить, отступая к стене с зеркалом, как истаяла ведьма, хотя я считала ее ипостась вполне материальной и услышала отчаянный голос принца, звавший меня по имени. На большее моей хваленой стойкости не хватило, и я провалилась в спасительный обморок, при котором дышать не обязательно.

Возвращение в сознание оказалось на этот раз достаточно болезненным. Видимо кому-то необходимо мое физическое присутствие и на лечение не было времени, по крайней мере, раньше башня не страдала садизмом и никогда не приводила меня в сознание, если в этом не было крайней необходимости. С великим трудом разлепив слезящиеся веки, глаза, просто горели, точно я еще нахожусь посреди задымленной комнаты, я сделала попытку осмотреться и тут мне на лицо легла мокрая и такая благословенная тряпка, что я от облегчения невольно застонала. Подняв руку, я прижала ею тряпку к глазам и наткнулась на что-то материальное и вполне живое. Замерев на секунду и молясь про себя, чтобы мои страхи не подтвердились, я тихо прошептала севшим, болезненным голосом:

- Фадор, ты?

- Ну что ты, моя дорогая, наш юный страдалец пока в отключке. - Мужской голос оказался мне не знаком, но при этом вызвал целую бурю эмоций, в основном отрицательных и даже в некоторой мере, панических. - Хотя он оказал тебе, да и всем нам просто неоценимую услугу, вовремя обнаружив лазейку.

- Лазейку? - От усилий я закашлялась, нахождение в дыму не прошло даром для моего организма. А это мы уже проходили, вдруг подумалось мне. Когда-то в детстве мне пришлось переживать уже кошмар пожара, и вот тогда я впервые потеряла голос, с трудом восстановленный знахаркой, научившей меня азам лечения травами и давшей начало увлечению составлений рецептов.

- Добро пожаловать домой, Фаэтина Саянтская, - голос зазвучал с хорошо поставленной, несколько наигранной издевкой.

- Куда? - Я, не отнимая от лица тряпки, резко села на кровати, спустив ноги на пол. В голове крутилась мысль, а где это я нахожусь. Положившись на свой универсальный нюх, я осторожно потянула воздух, порадовавшись, что не все рецепторы дым успел разъесть. Запахи меня совершенно не порадовали. Я не дома, в башне. Ни одного знакомого мне запаха в воздухе, в основном мужские и приторные, словно созданные специально для придворного хлыща. Стоп. Придворный хлыщ. Запахи мужских духов. Только не это. Порадовавшись тому, что тряпка по-прежнему закрывает мое лицо, и никто не в силах рассмотреть выражение, посетившее меня, я постаралась взять себя в руки, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации.

- Странно, что вы этого не поняли еще. - В голосе говорившего прорезались ехидные нотки. - Я всегда считал вас более проницательной.

- Лестно слышать такое, - я сделала попытку откашляться, голосовые связки по ощущению еще долго не придут в норму, но хотя бы сипло, но говорить надо. - Только вы принимаете меня за кого-то иного.

- Правда? - Невидимый собеседник не купился на мой растерянный тон.

- Правда, - я пожала плечами, - я никогда не знала человека, имя которого вы назвали, - длинные фразы давались с великим трудом, но я старалась говорить.

- Так уж и не знали? - Мужчина хмыкнул. - Ничего страшного, это лишь временное препятствие.

- Где принц Фадор, - я пока не стала заострять внимание на столь всем необходимой Фаэтине. Меня волновало пока несколько другое, а именно моя целостность и жизнь моего друга.

- Он вам так дорог? - Удивился мой собеседник.

- Он наш проводник, если помните. - Говорить приходилось с большим трудом, превозмогая боль и саднение в травмированном горле. - Так, где он?

- О, совсем рядом, в клетке.

- Проводите меня к нему.

- Обязательно, но стоит ли это делать, когда вы нуждаетесь в более реальной подпитке. - Высокомерный тон, однако, у этого великосветского хлыща.

- Я пока не разобралась, что вам от меня нужно, - я начала раздражаться подобным к себе обращением. - Мне нужен принц.

- Как хотите, но пеняйте на себя, когда... - мужчина не договорил и, взяв меня за руку, потащил за собой, крайне бесцеремонно при этом, хотя и называл именем Фаэтины Нежной. Хотя нет, он при этом называл какое-то другое имя.

Тащиться пришлось недолго. Раздался его короткий приказ, затем металлический лязг решетки, заставив меня подумать о том, где же все-таки я оказалась, если не в башне и не в покоях принца. Меня толкнули вперед, совершенно не заботясь о моей целостности, а еще беспомощности. Сделав несколько шагов вперед, я слепо взмахнула руками, наткнувшись на чье-то тело обеими ногами, и кулем повалилась на него сверху, но мокрую тряпку при этом не уронив.

- Не убейте своего так рьяно защищаемого подопечного. - Хохотнул мой поводырь, делая приказ запереть решетку. - Когда надоест изображать заботливую наседку, позовете.

Даже не повернув в сторону этого человека головы, я наощупь подобралась ближе к голове лежащего принца, пытаясь понять, что с ним сделали и жив ли тот. Положив руку на грудь, я прислушалась к ощущениям. Как странно касаться живого существа. В свое время меня считали брезгливой, за отказ давать руку для светского поцелуя, а тут я пребывала в полном одиночестве более пятисот лет. Так, мои попытки сосредоточиться уводят мои мысли куда-то не в ту степь, хотя не совсем, я все-таки сумела понять, что принц жив. Убью идиота, едва тот очнется. С большим трудом вспомнив, что я когда-то подавала надежды как лекарь, пусть и травница, я, судорожно сглотнув, непослушными пальцами постаралась расстегнуть камзол мужчины и наткнулась на какую-то вязкую субстанцию. Кровь? Он ранен?